Ну кто не знал Серафиму Яковлевну? Вся округа знала и любила старушку-знахарку. Она и советы добрые давала, и целебные снадобья готовила.
Ее сосед, Панкрат Ильич удивлялся, как старушка могла держать в голове все эти рецепты, не записывая их.
«Ты же сам знаешь, Панкрат, я с детства ведаю. И отец лесником был, с малых лет в лес брал, а бабушка свой дар передала. Из поколения в поколения в нашем роду способности передавались. Вот и мне пора секреты передавать, только вот где она внучка?»,- горестно спросила Серафима, отвечая Панкрату на его расспросы.
Старик отвел взгляд, и на его морщинистом лице отразилась грусть. Он и сам был одиноким, и хорошо знал, как жестоко судьба обошлась с его соседкой. Муж ее утонул, сплавляясь на барже по Енисею. Ровесниками они были с Панкратом, за одной партой сидели в школе.
Серафима от горя чуть руки на себя не наложила. Но маленький ребенок на руках этого сделать не позволил. Так, единственной отрадой у несчастной женщины стал сынок Олежка.
Помнил Панкрат Ильич, как тот озорничал мальцом. Стрелял из рогатки по птицам и лесной живности. А подрос, то и ружье мелкашку заимел, нес в дом добычу, глухарей да куропаток. Олег был сорвиголовой, и его выходки часто выходили за рамки дозволенного.
Мог он за плохие отметки стекла побить учительнице, или выкрасть ее любимого кота. Вообщем, рисковым парнем был. Деревенские старожилы только головой качали, удивляясь негативу, что исходил от паренька.
Детство и юность парня пролетели незаметно, а когда пришла пора идти в армию, заволновалась Серафима Яковлевна, чувствовало материнское сердце неладное. Да что поделать, коли судьба такая.
В армии Олег отслужил, но вот в родной поселок не вернулся. Осел в городе, у бывших сослуживцев. Слухи о нем ходили разные. Хорошие, плохие. Кто-то говорил, что ударился Олег во все тяжкие. По кабакам скитается, по притонам. А кто-то напротив, мол, Олег остепенился, семьей обзавелся.
Сложно было разобраться, ведь новости в поселок приходили редко. Но для матери главным было то, что сын жив, и у него есть дочь Марина.
Всего один раз видела старушка внучку, маленькой совсем. Олег как-то привез ее, чтобы показать матери, как раз на юбилей, но после той встречи ни сына, ни внучку Серафима не видела.
«Выросла, наверное, поди уж невеста»,- размышляла Серафима. Вдруг в двери кто-то негромко постучал, вырвал ее из состояния задумчивости. Серафима выглянула в окно и улыбнулась старому знакомому, на крыльце стоял мальчик лет восьми. Что-то прижимал к груди.
«Проходи, Димка, не заперто»,- пригласила Серафима. Она давно знала этого паренька. Сироткой он был, ну как такого не пожалеешь? Из всех родных только отчим, и тот злой, как Цербер. Жену свел в могилу, а теперь за пасынка не прочь приняться. Серафима подкармливала паренька и с каждой пенсии покупала кое-что из одежды.
«А что это у тебя в руках, Димочка? Котенок или щенок»,- подслеповато щурясь, спросила старушка.
«Волчок маленький, бабушка»,- гордо ответил мальчик.
«Какой волчок? Ты где его взял?»,- тревожно спросила Серафима.
«В лесу, он в яму попал, а выбраться не смог, вот я и подобрал. Он есть хочет, и плачет все время, сиротка он, как и я»,- произнес Дима.
«Сирота ты казанская, Сам поди голодный, а волчат спасаешь. Ну ничего, сейчас я вас накормлю»,- шутливо сказала старушка, и потрепала мальчика по голове.
Димке она наложила ароматной каши с мясом, волчонку налила молока с надоя, мальчик уплетал за обе щеки угощение. Волчонок тоже не отставал от своего спасителя, фыркая от удовольствия.
Наконец, они насытились. Серафима Яковлевна спросила Диму: «И где ты его держать будешь? Отчиму алкоголику его показывать нельзя. Всем известно, какой он живодер. Лучше всего бедняжку отнести к Панкрату Ильичу, он лесником был, пока медведя не повстречал на узкой тропе».
«Вот здорово! Дед Панкрат точно знает, как волчонка на ноги поставить!»,- радостно воскликнул Димка.
Панкрат очень обрадовался зверьку, которого мальчик принес за пазухой. Старик часто вспоминал годы, когда он был егерем, но после той памятной встречи с медведем, наградившим ее хромотой, Ильич больше в лес не ходил.
«Как же нам тебя назвать, малец?»,- спросил старик, почесывая серый животик.
«А давай Графом назовем. Нам в школе об одной книжке интересной рассказывали. «Граф Монте Кристо». А у нас пусть свой граф будет»,- предложил Димка, не сводя глаз с маленького питомца.
С тех пор с легкой руки мальчика волчок стал Графом. О лесной сироте теперь заботились втроем, дед Панкрат, Серафима и Димка. С каждой пенсии старик покупал волчонку косточки и мясные обрезки.
«Для зубов полезны. Это же хищник, хоть и маленький», — пояснял старик, подкармливая зверька.
Время шло, Граф заметно окреп. Теперь в нем можно было узнать славные черты его волчьей породы. Димка часто играл с ним на лужайке рядом с домом Серафимы.
Отчим часто пил и дебоширил, поэтому Димка много времени проводил у доброй старушки. У нее всегда были для него тарелка супа и сладкий пирожок. Мальчик был счастлив, считая Панкрата, волчонка и бабушку своей семьей. Казалось, ничто не может омрачить их жизнь, даже пьяные выходки отчима, но вскоре произошло событие, которое взбудоражило жизнь Серафимы, наполнило ее сомнениями и переживаниями.
Все началось с того, что летним днем в дом старушки постучали. Думая, что пришел Димка, Серафима распахнула дверь настежь. Подняв глаза, она увидела на крыльце молодую темноволосую девушку, лет 20.
«Здравствуй, бабушка. Я так давно тебя искала»,- прошептала незнакомка, заключив старушку в объятия.
Что же ты не сообщила, милая? Столько лет не виделись. А где отец твой?»,- растеряно бормотала Серафима Яковлевна.
«Помер в том году. Водка сгубила, а квартиру кредиторы забрали. Он последнее время совсем не работал, только кредиты и займы брал, чтобы на водку хватало»,- тараторила девушка, не давая опомниться старушке.
«Олежка…ох, горе, горе. Так ты, стало быть, Марина? Внучка моя?»,- прошептала старушка, утирая выступившие слезы на глазах.
«Я это. Мне бы поесть чего с дороги, полдня к тебе добиралась»,- ответила девушка.
«Что же это я? Проходи, внучка. Кашки тебе насыплю, супчика куриного»,- спохватилась старушка, и принялась хлопотать на кухне, стуча тарелками и ложками.
Марина с аппетитом поела и попросила добавки, затем встала из-за стола и даже не поблагодарив за еду, принялась осматривать дом Серафимы Яковлевны.
«Не хоромы, конечно, но жить можно. А вообще, если с умом овсе сделать, можно и деньжат поиметь», — протянула девушка.
«Ты о чем говоришь? Пенсия у мня маленькая, люди иногда благодарят за лечение, кто молока даст, или яиц куриных. А большой прибыли у меня отродясь не было. Ты что-то путаешь, Мариночка»,- смущенно сказала старушка.
«У меня одно дельце к тебе, бабуля. Ты слышала, наверное, что здесь собираются элитный санаторий делать, места тут красивые, озеро, лес. Это я к чему разговор веду? Ситуация такая, я как про это узнала. Сразу к тебе и приехала. Мне жить сейчас негде, мать от алкоголизма лечится, квартиру забрали, приходится мне в общаге со всяким сбродом ютиться. Мы участок продадим и квартиру купим, тебя с собой возьму, заживем»,- ответила Марина, отчаянно жестикулируя.
Но Серафима хоть и старенькая была, но из ума не выжила. Быстро поняла, к чему клонит внучка.
«Ты пойми, милая, выросла я здесь. Родительский дом, это святое, в этих стенах я выросла, тут и смерть встречу. Нечего мне в городе вашем делать»,- решительно отвергла старушка предложение внучки.
«Ой, бабуля зря, такие деньги мимо нас проходят. Эти толстосумы хорошую сумму за участок предлагают»,- ответила Марина.
Но Серафима Яковлевна стояла на своем. Ни в какую не соглашаясь.
Марина, хлопнув дверью, выскочила во двор, щелкнула зажигалкой. Закурила, задумалась крепко.
Панкрат Ильич через забор смотрел на девушку и осуждающе качал головой. «Ты бы здоровье поберегла, милая. Тебе еще деток рожать»,- вздохнул старик.
«Ты бы лучше за своим здоровьем приглядывал, старый хрыч. А то из тебя труха сыплется»,- огрызнулась Марина.
Она думала, как быстрее разобраться со старухой, и присвоить дом. Родственные чувства были для нее не важны. Да и не считала прохвостка Серафиму своей родственницей. Марина была аферисткой и в городе за ней тянулся шлейф темных делишек и махинаций.
В голове ушлой девицы вскоре созрел коварный план. Прожив у Серафимы Яковлевны несколько дней, Марина постепенно втерлась ей в доверие, хотя Димке и Панкрату она сразу не понравилась.
«Чует мое сердце, не к добру она приехала, ох не к добру», -говорил старый егерь.
Но старушка лишь отмахивалась, ничего, мол, привыкнет с сельской жизни. А однажды Марина вернулась из города с тортом и поставила угощение на стол. Сладким голоском пропела: «А давай, бабуля, чайком с тортиком побалуемся. У меня сегодня такое настроение хорошее, что хочется поделиться им с близким и родным человеком».
«Ну что ж, милая, отчего не почаевничать? Чайку я всегда рада», -захлопотала старушка, поставила чайник.
Но как только старушка отвернулась, Марина повела себя очень странно. Незаметно она достала из кармана какой-то пузырек, она одним движением высыпала содержимое в чашку старушки. Затем, как ни в чем не бывало, Марина нацепила на себя маску умиления, и стала ждать, что произойдет.
Серафима Яковлевна, ничего не подозревая, взяла кусочек торта, затем она уже поднесла чашку к губам, собираясь отпить. Но поморщившись, отставила в сторону.
Марина наблюдала за каждым движением старушки. «Внученька, а принеси мне пару листочков мяты. Я страсть как люблю ее в чай добавлять. Она у забора растет, под яблоней»,- попросила Серафима.
Марина была готова исполнить любую просьбу старухи, лишь бы та скорее допила свой чай. Но когда девушка вышла во двор, Серафима подменила чашки, поставив Марине ту, которая предназначалась ей самой.
«Ох и чаек вкусный, внучка»,- отпив добрый глоток, нахваливала старушка терпкий напиток.
Марина удивленно не сводила с нее глаз. Просто потеряла дар речи. Затем она отпила из чашки несколько глотков, и через минуту почувствовала себя плохо. Выскочив на улицу, девушка схватилась за живот. Ее мучала тошнота и рвота.
«На вот, воды попей, дуреха. Да пей больше, не бойся. Скоро легче станет. Ты что же, надеялась, что отравить меня сможешь? Я же знахарка, любую отраву за версту чую», — приговаривала старушка, отпаивая девушку водой.
Затем, когда Марине стало легче, она отвела девушку на кухню и налила молока. «Я тебе вот что советую, уезжай отсюда подальше. Нечего тебе после всего случившегося тут делать. И врешь ты все, не внучка ты мне. Я прекрасно знаю, что Нюрка, мамка твоя, от Витьки Трофимова понесла. Он и сейчас в поселке живет. Он мне рассказал на днях историю эту. Нюрка из моего Олега дурака сделала, подсунув чужое дитя. Бездетным он был, даже я не могла помочь. Так то, милая»,- с назиданием в голосе сказала старушка.
Марину после этих слов словно подменили. Гримаса злости исказила ее лицо и она процедила сквозь зубы: «Ах ты мерзкая старуха! Да я тебя собственными руками удавлю, раз яд не помог».
Сказав это, девушка повалила старушку на пол и принялась душить. Силы были неравны и Серафима стала терять сознание. На счастье, в этот момент появился Димка. Он проголодался и прибежал перекусить.
Испуганный мальчик бросился на помощь к любимой бабушке, но справиться с обезумевшей девушкой было не так-то просто.
Мальчик громко свистну, через секунду в дом вбежал волк Граф. Он вырос, заматерел, раздался в плечах. Волк был неизменным спутником мальчика в прогулках.
Оскалив пасть, хищник укусил Марину за заднюю часть, отчего та громко ойкнула и убрала пальцы с горла старушки. Марина обернулась и увидела перед собой настоящего волка, едва не лишилась чувств от страха.
С криками «Старая ведьма!» Марина помчалась в строну железнодорожной станции. Панкрат, увидев эту картину, усмехнулся и крикнул: «Скатертью дорога!».
Серафима Яковлевна на радостях обняла Димку и Графа, прижимая их к себе. «Спасибо, защитники мои, кабы не вы, меня бы и на свете не было!»
«Бабушка, а эта плохая тетя больше не вернется?»,- спросил Дима, испуганно оглядываясь.
«Нет, внучок, не вернется. Мошенница она. И никакая мне не внучка. А знаешь, что? Пошли чай с пряниками пить, а потом в город поедем, к школе тебе новую форму купим, портфель», — жизнерадостно сказала старушка, которая решила выкинуть историю с аферисткой прочь из головы.
Старушка собиралась в город не только за покупками и обновками для мальчика. Женщина еще хотела зайти в отдел опеки и соцзащиты, чтобы узнать, одобрили ли ее прощение об опекунстве Димы.
В этот день, город они посетили не зря. В поселок они вернулись поздно, сияя от счастья. Димка сжимал в руке пакет с обновками, и новый портфель.
Серафима Яковлевна несла документы , подтверждающие ее опекунство над мальчиком. Теперь Диме больше не придется терпеть издевательства отчима, и мальчик сможет наконец, нормально учиться.
Волк Граф, когда вырос и заматерел, ушел в лес, его давно ждали лесные братья. Ходили слухи, что он стал вожаком стаи, управляя ей с помощью недюжинного ума и хитрости.
