Нет удобрения лучше, чем разведенный в воде куриный помет. Он даже лучше чем всеми любимый навоз, от одного вида которого мелкой дрожью трясутся огородники в своем желании как можно быстрей разбросать эту крайне питательную (для растений) субстанцию по грядкам.
Как и навоз, куриный помет нельзя сразу пускать в дело, он должен отлежаться, перепреть и настояться. Зная это, еще весной наш, конечно, не в прямом смысле слова наш, а помет наших кур, был разведен в двухсот литровой бочке с водой, чтобы позже, уже летом, подкормить растения, чтобы они порадовали нас осенью чудовищным урожаем.
Поначалу бочка с пометом не доставляла нам неудобств — поставленная в дальний конец участка она лишь мозолила глаза, не выдавая себя запахом, но вот наступила летняя жара.
Сначала бочку полюбили большие зеленые мухи, кувыркаясь в воздухе, стайками они носились над ней наперегонки, совершая немыслимые пируэты и несмотря на то, что бочка была закрыта крышкой, каким-то образом пробирались под крышку и бодро бегали по плавающей на воде пометной корке, и от радости обладания таким богатством запрыгивали друг на друга, что приводило к разрастанию их поголовья.
Шло время, мух становилось больше и их гомон уже перебивал жужжание пчел и пение птиц, и как только я подумал, что ситуация с мухами выходит из-под контроля, а мух уже было столько, что пройти по участку, чтобы какая муха не попала в глаз или рот было сложно, как вдруг мухи пропали, и из бочки стало доносится утробное булькание, как из Гримпенской трясины.
Стало как-то тревожно. И один раз, я, набравшись смелости и заткнув нос, открыл крышку и заглянул в бочку. Черная бездна открылась моему взору: внизу бурлила пенистая жижа, сквозь которую поднимались и со звоном лопались покрытые радужной пленкой пузыри. От увиденного защипало глаза и закружилась голова и, крикнув в бочку: «Врешь! Не возьмешь!», я бросился на ощупь к дому.
Меж тем бочка постепенно захватывала окружающее пространство, её зловоние распространялось уже за забор и редкие прохожие могли добежать до середины улицы не заплакав и не заматерившись. А когда вместе с мухами пропали и подростки, которые по ночам собирались под фонарем у нашего забора и галдели, я понял, что помет настоялся и пора пускать его в дело.
Первым пал ревень. Не выдержав обилия питательных элементов, он беспомощно замахал листиками, словно попытался взлететь, чтобы покинуть насиженное место и спастись, но вскоре понял что это бесполезно покраснел и обмяк:
Потом досталось огурцам. На их нежные, подернутые пушком листики, робко тянущиеся к солнцу и радующиеся летнему теплу обрушился поток куриных нечистот. Не ожидая такой прыткости от своих хозяев в накачивании их юных телец витаминами, огурцы тут же склеили ласты:
А вот кабачки и тыквы выжили. Правда не все. И некоторые стали похожи на кактусы в мексиканской пустыни — распростертые в сторону курятника голые стебельки без листьев немым укором указывали на причину своих бед. Тогда я остановился и подумал, наверно наши куры дают какой-то неправильный помет. Настолько неправильный, что капающая из лейки пометная жижа выжигала все на своем пути, даже ядреные сорняки не могли устоять:
Но была и польза от такой подкормки. В новом малиннике сорняков стало гораздо меньше. Сама малина стойко перенесла подкормку, в отличие от простой травы:
И вот теперь в полный рост встал вопрос — куда же теперь девать эту чудо-подкормку? И оставить нельзя и применять страшно, предложу соседям, авось они с ней совладают. 🙂
